Ремастеринг Back To Music выполнен без цифровой обработки и дополнительных перезаписей файлов. Звук, который вы слышите, максимально близок к аналоговому оригиналу со всеми его плюсами и минусами.
Переиздание 1930х, две пластинки из разных комплектов — трескучий HMV и чистая Electrola. Уникальная по характеру версия концерта 1915 года — акустическая запись с камерным аккомпанементом, сохранившая в оригинале необычайно слитные созвучия и аккорды, построенные двумя прекрасными скрипками и квартетом. Повествование идет по нарастающей — задающее настроение vivace, необычайной красоты Largo и страстное, божественное Allegro.
На мой взгляд в джазе было два саксофониста, которые разговаривали с богом на равных — это Чарли Паркер и Джон Колтрейн. Представленные здесь записи Паркера сделаны в 1952 году, в этот период творчества практически во всех импровизациях Паркера ощущаешь пронзительную грусть — через два года он умрет в возрасте 34 лет. Пластинки Янга — замечательный LO-FI начала 1950х. После встряски, вызванной игрой Паркера, Янг действует успокаивающе, чему способствует характерный звук нижнего регистра его саксофона.
Американские довоенные пластинки с неплохим звуком. У Клинтона отлично записана группа саксофонов, оркестр хороший, но Bea Wain поет так себе, Эллингтон — мощная энергетика и идеально сыгранное и записанное соло на кларнете в середине, Элла живая и задорная, можно сравнить с предыдущей версией. Последние две пластинки — субтильные тенора, модные в 1920х годах, The Westernes — акустическая запись, наиболее внятная и цельная, но ее обаяние в цифровом виде почти полностью потеряно.
Примеры звучания советских пластинок на 78 оборотов, наиболее цельно и ясно звучит довоенное «Расставание» и «Мне бесконечно жаль», какие замечательные мелодии! Лос Панчос на 78 можно сравнить с изданием тех-же лет на 33 оборота — на 78 подрезан верх, но звучат они пластичней. Впечатляет филигранная игра и запись гитары в «Безумной любви».
Альбом — показательный пример записей Clef середины 1950х. Цельности звучания несколько не хватает, но на удачных треках вокал еще ясный и трепетный — «You Turned The Tables On Me» и «You Go To My Head» записаны чисто и звучат комфортно, во втором случае только рояль подвел.
Несмотря на всю свою мощь, орган уязвим к искажениям, вносимым звукозаписью даже в большей степени, чем его акустические братья меньшие — органное пиано плохо различимо, а форте отчаянно верещит всеми регистрами, чем регистр выше, тем отчаянней он верещит. На мой взгляд, достаточно комфортно орган звучит только на некоторых совсем старых пластинках, они-же, благодаря LO-FI звукозаписи тех лет, могут донести до слушателя возвышенное настроение, свойственное церковной музыке. Пластинки 1960х, представленные здесь не идеальны, почувствовать красоту записанных на них произведений можно, если при прослушивании в качестве усилителя использовать старый ламповый приемник.
Переиздание на Аккорде пластинки 1955 года, качество разнится от трека к треку, звук порой не раскрывается полностью, но медовые нотки, выразительные и ласкающие слух, возникают тут и там. Ах, волшебник Гульд!
Из комплекта нашлись только первая (1968) и третья (1972) пластинки, с каждой взяты по три наиболее удачно записанных трека. Получился пример того, как бездумная замена звукозаписывающего оборудования на более современное приводит к деградации звучания, в данном случае — потере натуральных тембров рояля на пластинке 1972 года (треки 4, 5, 6). В целом по звуку вся вторая часть ХТК у Гульда производит впечатление худшее, чем первая (1965).
